Альберт Асадуллин
Альберт Нуруллович Асадуллин

– Когда меня спрашивают, где я родился, говорю, что физически – в Казани, а духовно, интеллектуально – в Петербурге, – рассказывает в одном из интервью Альберт Асадуллин.

Он до сих пор убежден, что у него две родины. В любимой Казани он вырос, увлекся архитектурой, а в Петербург (тогда Ленинград) приехал учиться в академию художеств, на архитектурный факультет. Здесь же, в северной столице, родился музыкант Альберт Асадуллин.

– Для меня Питер и Казань чем-то похожи, не случайно, – рассказывает Альберт Нуруллович. – В Казани есть Петербургская улица, такая в стиле модерн, с отсылом к знаковым петербургским местам. Когда я решал, куда мне поехать учиться, сомнений для меня не было: только академия и только Ленинград. Я приехал в Ленинград, а Ленинград вошел в мою душу.

***

Сейчас маэстро признается, что пройдя весь путь от студента и музыкального бунтаря до входа в аудиторию в качестве педагога, он не верил в свои способности учителя, не представлял, с чего начать. Но с удивлением осознал, что все пошло как-то само собой.

– Наверное, из-за того, что у каждого человека наступает такой момент, когда твой сосуд (твои душа и сердце) наполняется и даже переполняется. И не хочется этот опыт расплескивать впустую. Делиться им со студентами стало для меня настоящим вдохновением.

***

А ведь были времена, когда Альберт Асадуллин пел в группе, не прошедшей цензуру власти тех времен. Им запретили выступать в Ленинграде и тогда поклонники чуть ли не штурмом брали зал Дома культуры в Пушкине... Впрочем, в одном из интервью Альберт Нуруллович сам рассказывает об этом.

"Меня пригласили в группу «Фламинго». Это очень сильная была группа! И с ней была связана скандальная история. Это был уже, наверное, 1970 год, когда взялись за рок-музыку и стали рок запрещать. У нас был концерт в одном из ленинградских институтов и выступали мы, группа «Фламинго», и группа «Лира». Хорошая, профессиональная группа, они пели на четыре голоса, так изящно, в беленьких рубашечках, в галстуках – такие пай-мальчики, не придерешься.

Они отыграли первое отделение, но публика ждала нас, «Фламинго». Мы выходим и начинаем играть тяжелый рок, он шквалом понесся в зал. Это просто было цунами! И что началось в зале! Публика начала прыгать, в середине зала мы видим водоворот, а мы продолжаем петь. Но выступление мы не завершили, нас остановили. Выяснилось, что в середине зала с корнем было вырвано три ряда, публика на этом месте танцевала, а девушки снимали с себя некоторые детали туалета и размахивали ими.

После этого уволили декана и двух преподавателей этого вуза, которые отвечали за вечер. И понеслось – нигде нам не давали выступать. И не только нашей группе, но и всем рок-группам. Мы начали бросаться в разные стороны – в пригороды. Группа «Фламинго» выбрала для себя Пушкин. Там был очень хороший директор Дома культуры, бывший офицер...

Там все было. Трубы ломали, рамы выносили. Из Ленинграда приезжали переполненные электрички, публика в зале напоминала селедку в бочке – двинуться было невозможно. В воздухе витал запах дешевого портвейна. Может быть, кроме портвейна начинали употреблять и еще что-то, но мы сами этим не баловались. К счастью, эта чаша меня и моих друзей миновала.

***

Альберт Асадуллин признается, что тогда для него рок-музыка была велением души и сердца, таким проявлением желания заниматься творчеством. И что удивительно, даже тогда артист, покоривший сердца миллионов своим пением в первой советской рок-опере "Орфей и Эвридика", не мыслил свою жизнь без концертов классической музыки.

– Друзья смеялись: «Что, ты на классику ходишь?» А я ходил в филармонию, в капеллу, – вспоминает Альберт Нуруллович. – Первый концерт, на который я попал, просто взял и пришел, – симфонический оркестр исполнял произведения Танеева. Потом началось увлечение органной музыкой, походы в капеллу. С тех пор люблю и фортепиано, и орган. Вот такая была моя школа. Сейчас есть разная музыка, кто-то пишет ее по велению души, выражает свои мысли и чаяния, а кто-то...

Альберт Асадуллин убежден: когда люди искренне выражают свое внутреннее состояние, получается серьезная философская музыка. Но это приоритет свободных людей.